Осуществление обществом предпринимательской деятельности, успешное решение задач и достижение целей, поставленных перед обществом при его учреждении, возможны лишь при наличии в нем условий для предупреждения и урегулирования корпоративных конфликтов - конфликтов между органами общества и его акционерами, а также между акционерами, если такой конфликт затрагивает интересы общества.
Предупреждение и урегулирование корпоративных конфликтов в обществе в равной мере позволяет обеспечить соблюдение и охрану прав акционеров и защитить имущественные интересы и деловую репутацию общества. Как предупреждению, так и урегулированию корпоративных конфликтов способствует точное и безусловное соблюдение обществом законодательства, а также его добросовестное и разумное поведение во взаимоотношениях с акционерами.
В настоящее время важную роль играют такие способы защиты прав акционеров, как меры оперативного воздействия и самозащита. «…Они относятся к неюрисдикционной форме защиты гражданских прав, под которой понимается защита гражданского права самостоятельными действиями управомоченного лица без обращения к государственным и иным уполномоченным органам» .
Обратим особое внимание на самозащиту как один из способов защиты прав миноритарных акционеров.
Под самозащитой гражданских прав понимается совершение управомоченным лицом не запрещенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав или интересов, интересов и прав других лиц. Использование мер самозащиты имеет свои границы и подчинено общим нормам и принципам осуществления субъективных гражданских прав.
Если ориентироваться на приведенное выше определение понятия самозащиты (именно эта позиция представляется наиболее обоснованной), то вряд ли допустимо применение указанного способа для защиты прав акционеров при совершении сделок с акциями, ибо под "действия фактического порядка" подпадает довольно ограниченный круг действий, например фактические действия собственника или иного законного владельца, направленные на охрану имущества, а также аналогичные действия, совершенные в состоянии необходимой обороны или в условиях крайней необходимости.
Между тем в юридической литературе существует и другой подход к определению самозащиты гражданских прав, согласно которому под самозащитой понимаются не только фактические действия управомоченного лица, но и всякие допускаемые законом односторонние действия заинтересованного лица в целях обеспечения неприкосновенности права .
Данная позиция является довольно распространенной, но ее очевидным недостатком выступает то обстоятельство, что она объединяет качественно различные правовые явления - фактические действия и меры оперативного воздействия, которые хотя и используются самим управомоченным лицом, но являются мерами юридического порядка.
Тем не менее Г.Я. Стоякин прямо определял меры самозащиты как "...действия юридического или юридико-фактического характера..." . При таком подходе все вышесказанное в отношении мер оперативного воздействия применимо и для характеристики самозащиты гражданских прав и соответственно самозащиты прав акционеров.
Некоторыми авторами предлагается еще более широкая трактовка понятия самозащиты. К.К. Лебедев "путем систематического толкования норм первой и второй частей ГК" приходит к выводу, что содержание принципа самозащиты не исчерпывается необходимой обороной и крайней необходимостью и не сводится к защите уже нарушенного права . Здесь автор расширяет понятие самозащиты до категории мер охраны. Г. Свердлык также включает во внедоговорные способы самозащиты меры охраны . Таким образом, указанные авторы рассматривают самозащиту как своего рода комплексный способ, включающий в себя как меры защиты (в том числе меры оперативного воздействия), так и меры охраны.
Согласно ст. 14 ГК РФ самозащита допускается при наличии трех условий: "нарушение права, необходимость пресечь это нарушение и соразмерность принятых для пресечения нарушения мер характеру и содержанию правонарушения".
Способы, "близкие к самозащите", достаточно многообразны, но могут быть и неизвестны действующему законодательству и уже в ближайшем будущем найдут самое широкое распространение именно в сфере предпринимательства в силу их оперативности, "экономической эффективности" в условиях рыночной экономики, связанной с риском, где прибыль предпринимателю не гарантирована. Предприниматель рискует не только своим временем, трудом и деловой репутацией, но и вложенными средствами - своими собственными и своих компаньонов или акционеров.
Наиболее распространенными способами самозащиты в сфере предпринимательской деятельности можно также назвать альтернативное разрешение споров: переговоры, претензионный порядок урегулирования споров.
Существует точка зрения, что одним из способов самозащиты гражданских прав является знание. Иными словами, например, информированность акционера о состоянии дел в АО, о его деятельности, о совершаемых им сделках с акциями есть конкретный способ самозащиты прав такого акционера. Представляется, что сами знания (информация) не могут защитить нарушенное право. Для этого необходимо совершение определенных действий по самозащите, применению мер оперативного воздействия и т.д. А знания (информация) - лишь средство или предпосылка, позволяющие наиболее верно выбрать способ защиты, быстро и эффективно его реализовать, сообразуя действие управомоченного субъекта с условиями правомерного осуществления этого права. Таким образом, знания (информация) являются, по сути, необходимым условием для охраны и защиты прав.
Право на самозащиту, безусловно, распространяется и на случаи, когда нарушается право собственности, что, к сожалению, зачастую упускается из поля зрения некоторыми учеными, внимание которых обращено лишь к исковым средствам и способам его защиты. Поскольку лицо, право собственности которого нарушается, зачастую сначала пытается самостоятельно пресечь нарушение и восстановить нарушенное право (например, действиями в состоянии необходимой обороны при грабеже), а уже затем в случае невозможности достижения положительного результата собственник обращается за помощью к компетентным органам, в том числе в суд с целью истребования имущества от добросовестного приобретателя, поэтому мы считаем, что не совсем справедливо ограничиваться только процессуальными средствами защиты права собственности, так как это несколько умаляет роль самозащиты как разновидности неюрисдикционной формы защиты права.
Существует ряд способов самозащиты гражданских прав, которые уже успели сложиться в определенные виды, хотя законом прямо и не предусмотренные, но допускаемые в случае указания их в договоре. Такое положение вполне согласуется с принципом свободы договора и диспозитивностью как чертой метода гражданско-правового регулирования.
Юридическая сила таких способов не меньше силы способов, прямо предусмотренных в законе, но только если эти меры содержат все признаки самозащиты и не противоречат условиям правомерной их реализации. Исходя из вышеизложенного, можно выделить две группы способов самозащиты, в основе разграничения которых лежит форма закрепления возможности их реализации, это: способы самозащиты, предусмотренные законом или договором.
Как первые, так и вторые направлены в первую очередь на достижение одной цели: обеспечение стабильности отношений гражданского оборота. Только при выполнении этого условия можно рассчитывать на стабильность хозяйственных связей и соответственно на рост экономического потенциала государства.
Стабильность отношений гражданского оборота достигается посредством выполнения возложенных на отдельные способы самозащиты функций. Такими функциями являются, как уже отмечалось выше, обеспечение неприкосновенности права, пресечение нарушения и ликвидация последствий такого нарушения.
Поэтому является возможным дополнить приведенные выше классификации еще одной: способы самозащиты гражданских прав по их направленности можно поделить на: 1) способы самозащиты, направленные на обеспечение неприкосновенности права (применительно к договорным отношениям такая функция может рассматриваться как обеспечение исполнения обязательств, так как неисполнение или ненадлежащее их исполнение должником будет являться нарушением прав кредитора в обязательстве); 2) способы самозащиты, направленные на пресечение нарушения прав; 3) способы самозащиты, направленные на восстановление нарушенного права или на компенсацию вреда, причиненного нарушением.
Условность такой классификации заключается в том, что многие из способов самозащиты при своей реализации направлены на выполнение всех трех задач: пресечение нарушения, обеспечение неприкосновенности права, ликвидацию последствий нарушения.
Исходя из изложенного выше, можно сделать следующие выводы: самозащита, как допускаемые законом или договором действия управомоченного лица, направленные на обеспечение неприкосновенности права, пресечение нарушений и ликвидацию последствий такого нарушения, является разновидностью неюрисдикционной формы защиты субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов.
В заключение следует отметить, что при таком многообразии позиции относительно юридической природы самозащиты огромное значение будут иметь судебная практика и судебное толкование ст. 14 ГК, а также и иных норм, регламентирующих реализацию отдельных способов самозащиты гражданских прав.
2.2 Судебная защита прав акционеров
2.2.1 Оспаривание сделки, заключенной его обществом с третьим лицом
Согласно статьям 79 и 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах) крупные сделки и сделки с заинтересованностью, совершенные с нарушением требований закона, являются оспоримыми и могут быть признаны недействительными по иску общества или акционера. В соответствии со статьей 181 ГК РФ такие иски могут быть предъявлены в течение года со дня, когда акционер узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. В соответствии с требованиями Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и Закона об акционерных обществах решение о заключении крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, принимается общим собранием участников (акционеров). Данному вопросу посвящено информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 марта 2001 г. N 62 "Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность". Кроме того, этот вопрос отражен и в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах".
При заключении сделки наличие согласия общего собрания участников (акционеров) на ее совершение зачастую подтверждается лишь выпиской из протокола общего собрания. Получая данную выписку, не каждый контрагент по сделке требует других доказательств, подтверждающих законность принятого решения и фактическое проведение собрания.
Между тем законность принятого решения и фактическое проведение собрания подтверждается :
1) полной копией протокола собрания, заверенной исполнительным органом общества и печатью общества;
2) регистрационным листом участников собрания;
3) наличием извещений о собрании всех участников общества;
4) протоколом об итогах голосования, составленным счетной комиссией;
5) бюллетенями для голосования (в случае если голосование осуществлялось бюллетенями);
6) уставом и учредительным договором общества;
7) списком лиц, имевших право на участие в собрании, которое приняло решение о совершении сделки, утвержденным уполномоченным органом;
8) решением о проведении собрания, принятым уполномоченным органом;
9) реестром акционеров на дату составления списка лиц, имеющих право на участие в собрании, а также другими документами в зависимости от ситуации.
Оптимальным, по мнению автора, было бы и личное знакомство лица, совершающего сделку (его представителя), с председателем собрания и секретарем (подписавшими протокол собрания), с членами счетной комиссии, а также с акционерами (участниками) собрания, в случае если их число незначительно - скажем, два или три. Опрос этих лиц возможен, например, представителями юридической фирмы, которая обязалась обеспечить правовую чистоту сделки.
Представляется, что лицо, желающее приобрести у общества, к примеру, здание стоимостью несколько миллионов долларов (то есть совершить крупную сделку), вправе с согласия общества присутствовать на собрании акционеров (участников), которому предстоит принять соответствующее решение, а также предложить, чтобы полномочия и подлинность подписей лиц, зарегистрировавшихся для участия в собрании, были удостоверены нотариально.
Эти меры предосторожности (осмотрительности), как показывает судебная практика, являются разумными, так как наличие у лица, вознамерившегося в нашем случае купить здание, выписки из протокола общего собрания участников (акционеров) и даже подлинника самого протокола вовсе не исключает возможность предъявления иска о признании названной сделки недействительной.
Такой иск может быть обоснован ссылками на следующие обстоятельства :
1. Собрание вообще не проводилось, а протокол сфальсифицирован.
2. Собрание проводилось, но отсутствовал кворум для принятия решений.
3. Решение о совершении сделки на данном собрании не принималось.
4. Отсутствовавшие на собрании лица не были уведомлены надлежащим образом о его проведении, в то время как участие данных лиц могло существенным образом повлиять на принятие решения о заключении сделки.
При этом при разрешении спора о признании недействительной крупной сделки в подтверждение недействительности решения собрания истцом может быть представлен вступивший в законную силу судебный акт, которым решение общего собрания признано недействительным. Получить такое судебное решение несложно, если, например, само общество будет заинтересовано руками своего акционера признать сделку недействительной. Таким образом, может возникнуть ситуация, когда покупатель здания не располагает иными, кроме выписки из протокола, доказательствами, свидетельствующими о законности решения собрания, а потому лишен возможности опровергнуть довод истца (акционера) о недействительности сделки. Кроме того, протокол сам по себе еще не свидетельствует о проведении собрания и принятии решения. Здесь необходимо учесть, что в рамках разрешения спора о недействительности решения собрания наш покупатель здания к участию в деле, как правило, не привлекается и, следовательно, о наличии такого иска зачастую даже не осведомлен. Во избежание такой ситуации наличие у покупателя здания документов, перечисленных выше, крайне необходимо.
2.2.2 Оспаривание решения собрания акционеров(участников) общества
Общество провело собрание, на котором были приняты такие решения, как, например: о совершении крупной сделки; о совершении сделки с заинтересованными лицами; об изменении учредительных документов, преобразовании, избрании генерального директора и т.п.
Наиболее часто встречающимся основанием иска о признании решений такого собрания недействительными является нарушение порядка созыва и проведения собрания: отсутствие кворума для принятия решений; созыв и проведение собрания лицами, которые, по мнению истца, не являются акционерами; отсутствие надлежащего уведомления акционера (участника) о проведении собрания и т.п.
Зачастую истец ссылается на то, что собрание вообще не проводилось, а соответствующий протокол сфальсифицирован.
При решении вопроса об обоснованности предъявленного иска необходимо правильно определить состав акционеров (участников) общества. Для этого судом исследуются реестр акционеров общества, список лиц, имеющих право на участие в собрании, учредительные документы, а в случае изменения на момент проведения собрания состава участников общества исследуется договор, подтверждающий факт совершения сделок, и доказательства уведомления общества о совершенных сделках. Проблема с установлением подлинного состава акционеров может возникнуть при наличии двойного ведения реестра акционеров и существовании параллельно двух исполнительных органов (генеральных директоров). В этом случае необходимо установить, какой именно реестр ведется обществом с момента его основания и отражает реальное положение дел.
В Законе об акционерных обществах реестру акционеров общества посвящено лишь три статьи (44 - 46). Между тем с правильным ведением реестра акционеров связана возможность акционера реализовать свои права: именно на основе данных реестра составляется список акционеров, имеющих право на участие в собрании акционеров, право на выплату дивидендов и т.п. Положение о порядке ведения реестра акционеров (утвержденное Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг) хотя и детализирует вопросы, связанные с ведением реестра, однако достаточным для нормативного регулирования, на наш взгляд, не является. В судебной практике распространены ссылки представителей сторон на двойное или даже тройное ведение реестра акционеров различными реестродержателями и как следствие - наличие двух и более генеральных директоров (советов директоров, правлений) у акционерного общества. Такое двоевластие приводит к дезорганизации деятельности предприятия, силовым захватам управления с участием сотрудников органов внутренних дел, частных охранных предприятий, судебных приставов-исполнителей. Так, при смене владельца контрольного пакета акций в результате одной или нескольких сделок зачастую возникает конфликт интересов новых и старых акционеров. При этом новые акционеры назначают нового генерального директора, в то время как прежний руководитель, представляющий интересы бывших мажоритарных акционеров (а ныне миноритариев), отказывается передать своему правопреемнику реестр акционеров, печать и всю документацию общества (включая учредительные документы и бухгалтерскую, налоговую отчетность). В такой ситуации вновь назначенный генеральный директор вместо того, чтобы предъявить иск своему предшественнику (или независимому реестродержателю) об обязании передать реестр акционеров, в большинстве случаев предпочитает считать реестр акционеров утраченным (хотя его местонахождение достоверно известно). Поэтому заводится новый, так называемый восстановленный реестр, который общество ведет лично или же поручает его ведение независимому реестродержателю. При этом "восстановленный" реестр не всегда, по понятным причинам, содержит в полном объеме всю информацию об акционерах общества (как бывших, так и настоящих), в то время как обладатель подлинного, первоначального реестра акционеров (прежний генеральный директор или прежний реестродержатель) продолжает вносить в реестр новые записи, связанные с изменением состава акционеров или обременением акций какими-либо обязательствами. Необходимо иметь в виду, что сделки, связанные с переходом права на контрольный пакет акций, могут быть оспорены в суде, однако к этому моменту следующие сделки с этими же акциями, как правило, уже совершены и держатель параллельного реестра отразил их совершение в виде записей в реестре и выдал новым лицам выписки из реестра, что влечет за собой подачу новых исков.
В целях исключения возможности двойного ведения реестра акционеров представляется целесообразным жестче и конкретнее применять в судебной практике законодательство Российской Федерации в части, касающейся соблюдения порядка ведения реестра акционеров: при отсутствии доказательств утраты реестра акционеров не признавать в качестве допустимых доказательств сведения, полученные из альтернативного реестра акционеров, который заведен уже после первоначального реестра. Новый реестр акционеров может существовать (возникнуть) только в случае, если первоначальный реестр действительно утрачен в силу каких-либо объективных обстоятельств.
Согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" отказ держателя реестра от внесения записи в реестр акционеров может быть обжалован в суд. Владелец акций, а также иные лица, требующие внесения записи в реестр акционеров, вправе обратиться в суд с иском об обязании акционерного общества (держателя реестра) внести соответствующую запись в реестр и в том случае, если в установленный срок запись не внесена и держатель реестра не направил в предусмотренный статьей 45 Закона срок уведомление с указанием мотивов отказа от внесения его в реестр. Суд в случае необоснованного отказа или уклонения держателя реестра от внесения в него соответствующей записи обязывает держателя реестра внести необходимую запись.
Таким образом, очевидно, что отказ реестродержателя от внесения в реестр записи не является основанием для того, чтобы лицо, получившее такой отказ, заводило параллельный реестр акционеров.
Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 24 июня 1997 г. N 21 "Об утверждении Положения о порядке передачи информации и документов, составляющих систему ведения реестра владельцев именных ценных бумаг" предусмотрено, что в случае прекращения действия договора на ведение реестра между эмитентом и регистратором последний обязан передать новому регистратору, указанному эмитентом, или непосредственно эмитенту, если на дату прекращения действия договора по ведению реестра число зарегистрированных лиц в реестре меньше пятисот: список всех зарегистрированных лиц с указанием реквизитов лицевых счетов, количества, номинальной стоимости, вида, категории и типа учитываемых на них именных ценных бумаг, составленный на дату прекращения действия договора; сведения об обременении ценных бумаг обязательствами; анкеты зарегистрированных лиц; документы, содержащие информацию об эмитенте; документы, содержащие информацию о выпуске ценных бумаг; регистрационный журнал. Эмитент обязан опубликовать уведомление в периодическом печатном издании с тиражом не менее 50 тысяч экземпляров и (или) письменно уведомить зарегистрированных лиц о прекращении действия договора на ведение реестра и о начале процедуры замены регистратора в срок не позднее чем за 25 дней до даты прекращения действия договора.
Таким образом, основанием замены регистратора и передачи реестра новому регистратору может быть только прекращение договора с предыдущим регистратором. До прекращения такого договора новый регистратор не вправе вести реестр акционеров.
ФКЦБ России в названном Постановлении четко определила основные критерии, на которые необходимо ориентироваться при передаче реестра новому регистратору. Эти критерии сводятся к следующему. Эмитент обязан заключить договор на ведение реестра с новым регистратором в срок не позднее чем за 15 дней до даты прекращения действия предыдущего договора на ведение реестра или даты, с которой аннулируется лицензия на осуществление деятельности по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг. Договор на ведение реестра должен содержать условие о том, что новый регистратор приступает к ведению реестра после подписания акта приема-передачи реестра в день, следующий за днем прекращения действия договора на ведение реестра с регистратором, передающим реестр. Процедура передачи реестра осуществляется в срок не более трех рабочих дней и оформляется актом приема-передачи, который подписывается уполномоченным представителем регистратора, передающего реестр, уполномоченным представителем нового регистратора и по требованию эмитента его уполномоченным представителем. Полномочия лиц, осуществляющих прием-передачу реестра и подписывающих соответствующий акт, должны быть подтверждены в соответствии с требованиями, предъявляемыми гражданским законодательством Российской Федерации. Дата окончания процедуры передачи реестра согласно пункту 13 Постановления ФКЦБ России является датой прекращения действия договора на ведение реестра.
Только после завершения работы по передаче реестра и подписания акта приема-передачи реестра эмитент обязан в течение пяти дней опубликовать уведомление в периодическом печатном издании с тиражом не менее 50 тысяч экземпляров или письменно уведомить зарегистрированных лиц о начале работы нового регистратора.
Таким образом, в случае, если реестр акционеров не передан новому реестродержателю от бывшего держателя реестра, никакие действия по внесению записей в реестр акционеров новый держатель реестра производить не вправе, поскольку у него нет реестра (то есть предмета, который он должен "держать"). Тем не менее на практике распространены случаи, когда, не получив реестр акционеров от реестродержателя (общества или независимого регистратора), новый генеральный директор, назначенный составом акционеров, считающих себя обладателями контрольного пакета акций, заводит новый реестр акционеров, то есть создает параллельный реестр, чтобы не предъявлять иски об обязании передать реестр, о признании незаконными действий по удержанию реестра, о признании незаконным отказа по внесению записи в реестр акционеров, об обязании внести запись в реестр акционеров и т.п. Представляется, что подобные действия по созданию параллельного реестра акционеров являются недопустимыми. По нашему мнению, при оценке легитимности данных такого реестра суду следует исходить из того, что, поскольку записи в первоначальный реестр акционеров не были внесены в установленном законом порядке, данные параллельного реестра в качестве надлежащих доказательств по делу приниматься не могут.
Правильно определив состав акционеров (участников) общества, арбитражный суд может судить о наличии у заявителя права на иск и о правомочности собрания.
В соответствии со статьей 63 Закона об акционерных обществах протокол общего собрания подписывается председателем собрания и секретарем. При этом обязательного заверения их подписей закон не предусматривает. Закон об обществах с ограниченной ответственностью вообще не содержит указаний на то, кем должен быть подписан протокол общего собрания участников. В статье 37 этого Закона указывается, что ведение протокола "организует" исполнительный орган общества. Однако что понимается под словом "организует", остается лишь догадываться.
В то же время Закон об обществах с ограниченной ответственностью содержит важную (прогрессивную) норму о том, что протоколы подшиваются в книгу протоколов, которая "в любое время предоставляется любому участнику общества для ознакомления" (ст. 37). Такая норма в Законе об акционерных обществах отсутствует.
Статьей 37 Закона об обществах с ограниченной ответственностью предусматривается обязательная регистрация всех участников собрания. При этом участник, не прошедший регистрацию, принимать участие в собрании не вправе. Это положение в Законе об акционерных обществах отсутствует, однако указывается, что принявшими участие в собрании акционеров считаются акционеры, зарегистрировавшиеся для участия в нем (ст. 58). Счетная комиссия в соответствии со статьей 56 Закона об акционерных обществах проверяет полномочия и регистрирует лиц, участвующих в общем собрании. Согласно этой же статье названного Закона счетная комиссия создается в обществе с числом акционеров более ста. Она выполняет такие важные функции, как регистрация акционеров, обеспечение порядка голосования, подсчет голосов, подведение итогов голосования, составление протокола об итогах голосования и т.п. Кто и в каком порядке выполняет данные функции в обществе с числом акционеров менее ста (например, 99), законодателем не указано.
«…Процедура регистрации для определения арбитражным судом круга лиц, реально принявших участие в собрании, имеет крайне важное значение. Представляется, что при проведении собрания целесообразно составлять регистрационный журнал (книгу, лист) с наличием граф для личной подписи участника собрания, для указания документа, подтверждающего его полномочия и удостоверяющего личность» . При участии в собрании представителя юридического лица или представителя физического лица целесообразно требовать, чтобы эти лица предъявили и оставили в распоряжении общества подлинник или надлежащим образом заверенную копию соответствующей доверенности, а при участии непосредственно руководителя - решение об избрании генерального директора. Обязанность представителя отдать обществу документ, подтверждающий его полномочия, законодательством не установлена. Не предусмотрено в законодательстве и нотариальное удостоверение подписи лица в регистрационном журнале. Однако данное удостоверение может служить дополнительным доказательством законности проведения собрания и принятых на нем решений.
Именно вследствие того, что при проведении собрания регистрационный журнал зачастую не ведется и отсутствуют подписи лиц, участвовавших в его проведении, и (или) отсутствуют документы, которые предъявлялись представителем акционера (участника) при регистрации, у суда возникает проблема в установлении действительного состава лиц, принимавших участие в собрании. В этом случае при отсутствии регистрационной подписи участника судом исследуется совокупность доказательств, например показания свидетелей, справки о нахождении на стационарном лечении, отметки в заграничных паспортах о пересечении границы Российской Федерации, свидетельства о смерти. Так, в судебной практике встречаются случаи, когда акционер хотя и указан в числе лиц, принимавших участие в собрании, однако на самом деле он в собрании не участвовал ввиду нахождения в больнице, за границей или даже в связи со смертью.
Приведем пример. Арбитражным судом рассматривалось дело по иску единственного участника общества о признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения. Требование мотивировано ссылкой на то, что лицо, подписавшее договор, генеральным директором не являлось, а само общество своей воли на отчуждение имущества не выражало. Гражданин С. - единственный участник общества, как установлено судом, на момент составления протокола о назначении генеральным директором гражданина Д. умер, что исключало возможность принятия им решения о назначении генерального директора. Тем не менее на основании такого "решения" новым лицом - "генеральным директором" - совершена продажа нежилого помещения общества. Уже впоследствии наследнику гражданина С. было выдано свидетельство о праве на наследство по закону на уставный капитал в обществе и данное лицо внесло и зарегистрировало изменения в учредительные документы общества. Однако к указанному времени общество нежилого помещения уже лишилось. Владелец помещения заявил, что является добросовестным приобретателем.
При отсутствии нотариального удостоверения подписи участника в регистрационном листе акционеры (истцы) заявляют о фальсификации доказательства - соответствующей подписи в регистрационном листе. В случае если подпись акционера не представляет сложности в исполнении (например, состоит из одной буквы), результативность судебной экспертизы сомнительна. Доводы истца о его неучастии в собрании можно подтвердить или опровергнуть при наличии регистрационного журнала и документов, подтверждающих полномочия лица на участие в собрании. Идеальной можно считать ситуацию, когда на собрании присутствует нотариус, удостоверяющий личности и полномочия всех лиц, расписавшихся в регистрационном листе, а также лиц, подписавших протокол общего собрания.
Другая распространенная проблема данной категории дел состоит в том, что законодательство Российской Федерации не предусматривает обязанности лица, созывающего и проводящего собрание, удостовериться перед собранием в том, что все участники (акционеры) надлежащим образом извещены о проведении собрания.
Сообщение о проведении собрания согласно статье 52 Закона об акционерных обществах и статье 36 Закона об обществах с ограниченной ответственностью направляется акционерам (участникам) заказным письмом, если иной способ не предусмотрен уставом. При этом законодатель не указал, должно ли сообщение направляться обязательно заказным письмом с уведомлением о вручении или нет и может ли проводиться собрание при условии, что отсутствуют какие-либо доказательства того, что акционер (участник) получил сообщение о проведении собрания. ФКЦБ России этот вопрос также не урегулирован.
Согласно статье 123 АПК РФ лица, участвующие в деле, считаются извещенными надлежащим образом, если к началу судебного заседания суд располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии судебного акта. Если же адресат отказался от получения, не явился для получения судебного акта или акт не вручен в связи с отсутствием адресата по указанному адресу, данные лица также считаются извещенными.
Таким образом, налицо парадоксальная ситуация: отсутствие доказательств того, что акционер или общество получили определение суда о назначении дела к судебному разбирательству, препятствует рассмотрению дела, однако собрание акционеров (решения которого обжалованы) можно провести (и, как правило, оно так и проводится) при отсутствии сведений об уведомлении акционера о проведении собрания. Удивительно, но такие решения собрания считаются законными.
Выходит, что провести собрание без доказательств получения акционером (участником) сообщения о его проведении можно, а рассмотреть дело без доказательств извещения акционера о времени и месте судебного разбирательства нельзя. Получается, что права акционера защищаются уже после того, как его право на участие в собрании было нарушено.
Как правило, сообщение о проведении собрания направляется обычной заказной почтой без уведомления о вручении. Такой порядок приводит к тому, что недобросовестное лицо, созывающее собрание, может предъявить суду почтовую квитанцию об отправке некоего письма (без расшифровки его названия) в адрес участника (истца), в то время как участник даже если и получил сообщение, то уже после проведения собрания. Более того, вместо сообщения о проведении собрания участнику может быть направлено любое другое письмо. Ведь представлять доказательства направления именно названного сообщения не требуется. При наличии у ответчика любой обезличенной почтовой квитанции о направлении акционеру некоего письма доказать факт неполучения сообщения крайне сложно. Более того, процесс доказывания факта отправления и получения заказных писем усложняется еще и тем, что согласно статье 150 Правил оказания услуг почтовой связи (утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 26 сентября 2000 г. N 725) "при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязанностей по оказанию услуг почтовой связи пользователь вправе предъявить оператору почтовой связи претензию, в том числе с требованием о возмещении вреда. Претензии в связи с недоставкой, несвоевременной доставкой, повреждением или утратой почтового отправления либо невыплатой переведенных денежных средств предъявляются в течение 6 месяцев со дня подачи почтового отправления или почтового перевода".
В соответствии со статьей 47 Закона об акционерных обществах дополнительные требования (помимо предусмотренных в данном Законе) к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров могут быть установлены федеральным органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Несмотря на то что ФКЦБ России вправе установить необходимые требования, касающиеся порядка уведомления акционеров о собрании, она данным правом не воспользовалась. Постановление ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс "Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров" (с изменениями от 7 февраля 2003 г.) каких-либо дополнительных требований (помимо предусмотренных в Законе) к порядку уведомления акционера о проведении собрания не содержит.
В связи с изложенным представляется целесообразным законодательно закрепить правило, согласно которому общее собрание акционеров (участников) не может быть проведено, если к моменту его проведения отсутствуют акционеры, в отношении которых общество не располагает доказательствами того, что данные лица получили (или по каким-либо известным причинам не смогли или отказались получить) сообщение о проведении собрания и доля участия данных лиц в капитале общества (акций) составляет, например, не менее 10 процентов.
Было бы целесообразно предусмотреть направление акционерам (участникам) сообщения о проведении собрания заказным письмом с уведомлением о вручении, с указанием почтовым отделением связи наименования документа в почтовой квитанции.
В судебной практике встречаются случаи, когда, например, один участник (51 процент), направивший другому (49 процентов) сообщение о дате проведения собрания заказным письмом без уведомления о вручении, провел собрание в отсутствие второго участника. При этом оба участника находились в одном городе и у участника, проводившего собрание, отсутствовали доказательства получения вторым участником сообщения о проведении собрания. Первый участник единолично принял решение об увольнении генерального директора и другие важные решения. О проведенном собрании второй участник узнал много позже, когда уже не представлялось возможным проверить, отправлялось ли с почтового отделения заказное письмо и поступило ли данное письмо (сообщение о собрании) в почтовое отделение, обслуживающее этого участника.
Возможностью такого "уведомления" зачастую пользуются недобросовестные лица в целях проведения так называемых повторных собраний акционерных обществ.
Дело в том, что в Законе об обществах с ограниченной ответственностью такое понятие, как кворум, необходимый для проведения собрания, отсутствует, в то время как согласно статье 58 Закона об акционерных обществах общее собрание акционеров правомочно, если на нем присутствуют акционеры, обладающие более 50 процентов голосов размещенных голосующих акций. В обществе с ограниченной ответственностью все решения принимаются участниками, владеющими не менее чем 50 процентами долей в уставном капитале общества. Для принятия ряда решений необходимо не менее 2/3 голосов или единогласное решение. Таким образом, в обществе с ограниченной ответственностью нет никакого смысла проводить собрание в отсутствие участников, владеющих более 50 процентов долей, так как решения ни при каких обстоятельствах не могут быть приняты, а принятые решения ничтожны и не имеют юридической силы с момента принятия.
Совершенно иная ситуация в акционерном обществе. Так, согласно статье 58 Закона об акционерных обществах в случае, если собрание не может быть проведено по причине отсутствия кворума для проведения собрания (более 50 процентов акционеров), лица, созывающие и проводящие собрание, вправе провести повторное собрание акционеров. При этом для повторного собрания кворум существенно снижен и составляет 30 процентов голосов размещенных голосующих акций.
В судебной практике имеют место случаи, когда недобросовестное лицо, проводящее собрание, направляет в вышеуказанном порядке сообщение владельцу контрольного пакета акций о проведении собрания. Не получив данное "сообщение", акционер(ы), естественно, не является на собрание, что дает основание провести повторное собрание, "уведомив" аналогичным образом владельца контрольного пакета акций о повторном собрании.
Таким образом, на повторном собрании при явке 30 процентов достаточно иметь 16 процентов голосов, чтобы принять необходимое решение без учета мнения остальных акционеров.
2.2.3 Требование акционера о признании недействительным решения собрания, либо о признании недействительной крупной сделки
Иски о признании недействительными оспоримых сделок в соответствии со статьей 181 ГК РФ могут быть предъявлены в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Согласно статье 49 Закона об акционерных обществах акционер вправе обжаловать решение общего собрания акционеров в течение шести месяцев с момента, когда он узнал или должен был узнать о его принятии.
Таким образом, исковая давность при оспаривании вышеуказанных сделок - один год, а при оспаривании решения собрания - шесть месяцев.
При определении возможности применения срока исковой давности суд должен выяснить вопрос о том, когда истцу стало известно о совершенной сделке (принятом решении) или он должен был узнать о нарушении своего права.
Решения, принятые общим собранием акционеров, а также итоги голосования согласно пункту 4 статьи 62 Закона об акционерных обществах оглашаются на общем собрании акционеров, в ходе которого проводилось голосование, или доводятся не позднее 10 дней после составления протокола об итогах голосования в форме отчета об итогах голосования в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания акционеров. В соответствии со статьей 52 Закона такое сообщение направляется заказным письмом, если уставом общества не предусмотрен иной способ направления этого сообщения в письменной форме, вручается каждому из лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, под роспись и, если это предусмотрено уставом общества, публикуется в доступном для всех акционеров общества печатном издании, определенном уставом общества.
Проблем с определением срока давности не возникает, если акционер присутствовал на собрании. Если же акционер на собрании не присутствовал и содержание принятого на собрании решения не было доведено до него в порядке, предусмотренном статьями 52, 62 Закона об акционерных обществах, он вправе ссылаться на то, что узнал о принятом решении при определенных обстоятельствах (например, при судебном разбирательстве по другому делу; при ознакомлении с новой редакцией учредительных документов; по получении информации от третьих лиц и т.п.).
Существует мнение, что в тех случаях, когда общество может предъявить доказательства надлежащего уведомления акционера о проведении общего собрания, срок исковой давности начинает течь со дня, следующего за днем проведения собрания. Так, в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 6 августа 2003 г. N КГ-А41/5508-03 указано, что суд первой инстанции правильно исходил из того, что течение исковой давности начинается со следующего дня с даты проведения внеочередного общего собрания акционеров, поскольку истец был уведомлен о месте и времени проведения этого собрания и повестке дня. Соответствующее извещение было направлено ответчиком по месту государственной регистрации. Почтовый адрес истца с юридическим адресом не совпадал. Однако суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что истец должен нести негативные последствия от неполучения сведений о проведении внеочередного общего собрания акционеров, так как получение ответчиком писем об изменении адреса истцом не доказано. Таким образом, по конкретному делу Федеральный арбитражный суд Московского округа пришел к выводу о том, что, поскольку акционеру было известно о факте проведения собрания, следовательно, началом течения срока исковой давности является дата проведения собрания.
Такой подход представляется спорным.
Срок давности согласно статье 49 Закона об акционерных обществах по таким искам исчисляется с момента, когда акционеру стало известно о принятом решении, а не с даты проведения собрания. Решение на собрании может быть вообще не принято, как, впрочем, может не состояться и само собрание. Об этих фактах акционер может сразу и не узнать. Таким образом, акционеру, исходя из формулировки Закона, должно быть известно или он должен был узнать содержание решения, а не тот факт, что оно могло быть принято. По нашему мнению, формулировка "должен был узнать" не предполагает обязанности акционера узнавать о том, какие решения приняты на собрании, так как корпоративное законодательство вообще не возлагает на акционера обязанность обладать информацией о решениях, принимаемых на собраниях акционеров. Напротив, именно акционерное общество, если решения не оглашены на собрании, обязано довести их содержание в установленном порядке до сведения акционера.
Если же согласиться с позицией, в соответствии с которой акционер должен был узнать о принятом решении со дня, следующего за днем проведения собрания, то не исключена совершенно парадоксальная ситуация.
Например, «…общество провело собрание, на котором были приняты решения. Содержание этих решений до сведения акционера обществом не доведены. Акционер знал о собрании, но участия в нем не принял. Желая получить информацию о принятых на собрании решениях, акционер обратился к обществу с требованием ознакомить его с содержанием протокола общего собрания. Выполнить это требование общество отказалось. Тогда акционер обратился в суд, который обязал общество предоставить акционеру соответствующую информацию и ознакомить с содержанием протокола общего собрания. Однако к этому моменту шесть месяцев с даты принятия решений истекли. Если следовать вышеуказанной позиции Федерального арбитражного суда Московского округа по конкретному делу, то в этом случае требование акционера о признании недействительными принятых решений не подлежит удовлетворению по мотиву пропуска им срока исковой давности, поскольку узнать о принятых решениях акционер должен был с даты, следующей за датой их принятия» . Очевидно, что такой подход нельзя считать правильным. Более того, возможна такая ситуация, когда акционер, который мог повлиять на результаты голосования о принятии решений, не присутствовал на собрании, проведенном с нарушением закона. Уведомление о результатах собрания ему не направлено, в ознакомлении с протоколом отказано. В этом случае утверждение о том, что акционер должен был узнать о принятых решениях с даты, следующей за датой их принятия, более чем сомнительно.
При решении вопроса о применении срока исковой давности по спорам о признании сделок недействительными важное значение имеет то обстоятельство, кем заявлен иск - обществом или акционером.
В том случае, если истцом является акционер, то, на наш взгляд, предполагается, что он должен узнать о крупных сделках и сделках с заинтересованностью на годовом собрании акционеров. Ведь общество обязано включать соответствующую информацию в свой годовой отчет (п. 3.6 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс). Если данная информация действительно доведена до сведения акционера на годовом собрании, то вопросов, связанных с определением срока исковой давности, не возникает.
В других случаях, как представляется, акционер вправе ссылаться на то, что он фактически узнал о совершенной сделке при иных обстоятельствах.
Для подачи иска о признании недействительной крупной сделки необходима информация о бухгалтерской отчетности общества, сумме сделки. Для сделки с заинтересованностью необходима информация о родственниках, руководителях лиц, подписывающих сделку, их аффилированных лицах, выгодоприобретателях, посредниках, представителях, о владении 20 и более процентами акций лица - стороны по сделке, о занятии должностей в органах управления лица - стороны по сделке и другая информация (ст. 81 Закона об акционерных обществах).
Очевидно, что обычный акционер не обязан располагать такой информацией и может не узнать о совершенной сделке с момента ее совершения в случае, если общество не информировало акционера о сделке.
В то же время в ряде случаев, на наш взгляд, даже когда на собрании акционеров вопрос о заключении крупной сделки не обсуждался, суд вправе сделать вывод о том, что акционер должен был о ней узнать. Так, в годовом отчете и приложенных к нему материалах (бухгалтерский баланс, отчет о прибылях и убытках, аудиторское заключение и т.п.) должен быть отражен факт уменьшения (или даже полного убытия) основных средств общества в форме зданий (сооружений), которые составляли ранее практически всю валюту баланса общества. Очевидно, что в такой ситуации утверждение о том, что до акционера была доведена информация о совершении с имуществом общества, составляющим значительную долю активов, крупной сделки, небезосновательно. В противном случае при уменьшении основных ликвидных активов общества в ином порядке, чем это предусмотрено законодательством, утверждать такой годовой отчет нельзя. Таким образом, если акционер проголосует за утверждение годового отчета и аудиторского заключения, которые содержат вышеуказанную информацию, то, как представляется, с этого момента и надлежит исчислять срок исковой давности по требованию об оспаривании акционером крупной сделки.
В случае если иск об оспаривании сделки заявлен обществом, суды при применении исковой давности исходят из следующего.
В соответствии со статьей 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности через свои органы. Следовательно, через свои уполномоченные органы (генеральный директор, совет директоров, общее собрание акционеров) общество может узнать о совершении сделки. Если решение о заключении той или иной сделки принимается советом директоров или общим собранием, то общество считается уведомленным о сделке с момента, когда соответствующая информация доведена до сведения уполномоченного органа или должна была быть доведена до него.
Смена руководителя, заключившего сделку, не является основанием полагать, что при подаче иска новым руководителем срок исковой давности следует исчислять с даты его назначения на эту должность. Так, в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 21 октября 2003 г. N КГ-А40/8200-03 указано, что начало срока исковой давности следует исчислять с момента, когда юридическое лицо, а не его вновь назначенный руководитель узнало или должно было узнать о нарушении своего права, так как иск заявляется органом юридического лица о защите прав юридического лица, а не физическим лицом в защиту своих прав .
Если же решение о совершении крупной сделки относится к компетенции общего собрания акционеров, то срок исковой давности должен исчисляться со дня, когда общее собрание акционеров узнало или должно было узнать о нарушении прав акционерного общества. Например, при утверждении финансового отчета по итогам года, в котором была совершена оспариваемая сделка (см. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 марта 2002 г. N 8754/01).
По одному из дел (Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 13 августа 2002 г. N КГ-А40/5213-02) истец, возражая против применения срока исковой давности, ссылался на то, что акционеры узнали и могли узнать о совершении займа и обстоятельствах, при которых заключался договор, лишь после проведения ревизии. Арбитражный суд кассационной инстанции исходил из того, что в соответствии со статьей 85 Закона об акционерных обществах проверка финансово-хозяйственной деятельности общества осуществляется как минимум по итогам деятельности за год. Поэтому после передачи денег истец должен и обязан был узнать о совершении сделки с заинтересованностью без решения и одобрения соответствующих органов общества при подведении итогов деятельности общества за год, в котором была совершена оспариваемая сделка. При этом информация об аффилированных лицах общества (в данном случае истца) согласно статье 93 Закона является открытой. Установленный судом факт получения обществом в лице его соответствующих органов информации о совершении оспариваемой сделки по прошествии трех лет с момента ее совершения свидетельствует об отсутствии надлежащего учета и контроля общества за деятельностью его работников или органов.
Оценочные моменты в вопросе о дате, с которой надлежит исчислять срок исковой давности, приводят к тому, что, даже если общество и пропустило срок исковой давности, оно по договоренности с акционером может от его имени обратиться в суд за защитой нарушенного права. Таким образом, сторона по сделке, заключенной с обществом, которая не проявила должной заботы и осмотрительности при ее совершении, в течение длительного времени не может исключать возможности судебного преследования со стороны какого-либо акционера, если выяснится, что при совершении сделки корпоративное законодательство было нарушено. При смене акционеров общества у новых акционеров зачастую возникает искушение оспорить ранее заключенные сделки. Таким акционерам, как свидетельствует судебная практика, в удовлетворении иска обычно отказывается. При этом суды исходят из того, что «…права истца в данном случае не были и не могли быть нарушены, поскольку в момент заключения сделки он акционером общества не являлся, в то время как корпоративное законодательство направлено именно на защиту интересов акционеров. Лица же, являвшиеся акционерами общества на момент совершения сделки, ее законность, как правило, не оспаривают» . Иски акционеров о признании недействительными сделок, заключенных акционерными обществами, согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 г. N 19 могут быть удовлетворены в случае представления доказательств, подтверждающих нарушение прав и законных интересов акционера. Здесь следует иметь в виду, что если права акционера, не являвшегося на момент совершения сделки таковым, считать нарушенными, то утрачивает юридическую значимость такой институт, как срок исковой давности, поскольку в этом случае любое лицо, купившее акцию по прошествии даже 100 лет после совершения сделки, вправе ее оспорить при наличии к тому законных оснований. Такой подход, несомненно, дестабилизирует экономическую деятельность хозяйствующих субъектов и не способствует становлению и развитию партнерских, деловых отношений, формированию обычаев и этики делового оборота. Согласно статье 12 ГК РФ защита гражданских прав может осуществляться путем признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности. В соответствии с пунктом 2 статьи 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ. Права акционеров определяются в соответствии с пунктом 3 статьи 96 ГК РФ и Законом об акционерных обществах. Пунктом 1 статьи 84 Закона об акционерных обществах право на предъявление иска о признании недействительной сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, предоставлено самому обществу и акционеру, то есть лицам, чьи права или законные интересы были нарушены совершенной сделкой (потерпевшим). Высший Арбитражный Суд Российской Федерации полагает, что эта законодательная норма не предусматривает права на оспаривание сделок лицами, ставшими акционерами общества после совершения сделок.
2.2.4 Споры о регистрации изменений в учредительные документы общества и внесении записи в Единый государственный реестр юридических лиц
Судебная практика показывает, что нередко в налоговую инспекцию вместе с заявлением на регистрацию сдается протокол общего собрания участников (акционеров), согласно которому избран новый генеральный директор, сменился участник, внесены изменения в учредительные документы. При этом вполне реальна ситуация, когда решение о назначении генерального директора и внесении изменений в устав общества вместо одного состава акционеров, который был при учреждении общества, принимает другой состав. Каких-либо доказательств, подтверждающих наличие оснований для изменения состава акционеров общества, в налоговую инспекцию не представляется.
В письме МНС России от 25 декабря 2003 г. N 09-1-03/5891-АЦ386 "Об оформлении документов, представляемых при государственной регистрации" говорится: "В соответствии с Приказом МНС России от 18.04.2003 N БГ-3-09/198 при представлении документов в регистрирующий орган каждый документ, содержащий более 1 листа, представляется в прошитом, пронумерованном виде. Количество листов подтверждается подписью заявителя или нотариуса на обороте последнего листа документа на месте прошивки. Таким образом, требование о заверении подписью должностного лица и печатью организации решения о внесении изменений в учредительные документы юридического лица и изменений, вносимых в учредительные документы юридического лица, не предусмотрено действующим законодательством. Вместе с тем обращаем внимание, что регистрирующий (налоговый) орган не осуществляет юридическую экспертизу представленных при государственной регистрации документов".
На заявлении, подаваемом в регистрирующий орган (налоговую инспекцию), нотариусом удостоверяется только подлинность подписи, а не полномочия лица, его подписавшего.
Сведение функций налоговой инспекции как регистрирующего органа лишь к производству записи в реестре без предварительной юридической экспертизы документов приводит к профанации регистрационного процесса, что неизбежно влечет возникновение корпоративных споров, количество которых год от года возрастает.
«Нотариус должен удостоверять не только подлинность подписи на заявлении, но и проверять полномочия лица, обратившегося в налоговую инспекцию с соответствующим заявлением» .
Существующая проблема обусловлена тем, что при регистрации изменений в уставе общества с ограниченной ответственностью, связанных с изменением состава участников, не предусмотрено представление в регистрирующий орган уведомления общества о совершенной сделке по переходу доли к другому участнику и заверенной копии соответствующего договора. При регистрации же изменений, внесенных в учредительные документы акционерного общества, не предусмотрено представление в регистрирующий орган вместе с решением собрания акционеров заверенного списка участников, имеющих право на участие в собрании, протокола счетной комиссии. Следовательно, налоговая инспекция (регистрирующий орган) лишена возможности надлежащим образом проверить юридическую силу решения о внесении изменений в учредительные документы общества или решения о назначении нового генерального директора.
Похожие рефераты:
- Несудебный порядок защиты корпоративных прав акционеров
Осуществление обществом предпринимательской деятельности, успешное решение задач и достижение целей, поставленных перед обществом при его учреждении, возможны лишь при наличии в нем условий для пре...- Актуальные вопросы внесудебного порядка защиты корпоративных прав акционеров
Осуществление обществом предпринимательской деятельности, успешное решение задач и достижение целей, поставленных перед обществом при его учреждении, возможны лишь при наличии в нем условий для пре...- Корпоративный контроль, как форма защиты интересов акционеров
Под корпоративным контролем понимается в основном акционерный контроль за управлением акционерным обществом. При этом «…получение акционерного контроля, предоставляющего возможность на...- Общие принципы акционерного законодательства и защита прав акционеров
Одна из основных проблем современной российской экономики - недостаточное количество долгосрочных инвестиций в основные производственные фонды, что происходит на фоне притока в страну значительной ...- Защита прав и законных интересов акционеров при эмиссии дополнительных акций
Реальный объем прав каждого акционера зависит от величины принадлежащего ему пакета акций, той доли, которую они составляют в уставном капитале общества. Несопоставимо влияние на деятельность общес...
|
Дипломные работы 
